* * *
Что задумано без Бога –
Завершит свой путь убого.
* * *
Нет от удачи писем,
Лишь невезения храп.
Взоры наши возвысим –
Мы на Спасителя Храм.
* * *
Чередование ненастья,
Лучей, небес голубизны –
Уже не поражает часто,
Нет никакой в том новизны.
Обычно всё, всё так обычно,
Как этот луг или река…
Жила в посёлке этом личность, -
Исчезла, словно облака.
Уехал может быть куда-то,
И приспокойненько живёт…
Жизнь тайнами весьма богата,
И разгадать их нас зовёт.
* * *
Засохла на листе росинка,
А как сверкала поутру!
И облако с небес сотрут.
Уронит желтизну осинка.
На небе нынче много звёзд –
Рождаются и исчезают.
Об этом знаешь ты, я знаю.
А дальше что? Застыл вопрос.
* * *
Ухожу и возвращаюсь,
И обратно ухожу…
Я вращаюсь, я вращаюсь,
Я с вращением дружу.
От вращения – превращения…
В этот мир я занесён.
Это правда, что вращение
Всё пронизывает? Всё?
* * *
Молодость тешит надежда,
Молодость греет мечта.
То, что случалось прежде –
Нынешнему – не чета.
Ты на Небесную волю
В жизненном море стремись…
Ждут нас другие зори,
Нас забывает жизнь.
* * *
Всё работает на тело –
Так как тело захотело,
Потому как тело царь,
Против власти не ударь.
* * *
Утреннее небо,
Голубой простор!
Эх, туда бы мне бы! -
Будет с жизнью спор.
Чем дышать там будешь –
Только заберись?
Там не кормят будни:
Уверяет жизнь.
* * *
Осень обычная эта
Словно речная волна.
Скрылось за тучами лето.
Вот и опять она.
Травы, цветные листья,
Ночи прохладная жесть,
Красные, рыжие лисы,
Бурые тоже есть.
Серость цвета уничтожит,
Верят поля пустоте.
Как они всё же похожи
Осени эти и те.
* * *
Вот оно лета начало:
Солнца приветливый взгляд,
Роща вовсю зазвучала,
Тесно от птичьих рулад,
И от цветов жарко,
Речку нельзя – вброд.
Пчёлы, шмели, жужжалки -
Жизнелюбивый народ!..
* * *
Земное притяжение –
Мы все его рабы –
Понятное до жжения,
Объятия не слабы, -
И не дано нам вырваться
Из них. Такое вот.
Кругом жуки и выползки –
Живья круговорот.
Намёкам звездным верится,
Не звону мошкары:
Душа, мол, переселится
В зазвёздные миры.
* * *
Любой живой живёт надеждой,
Что встретит лучшее вдали,
Немало он успеет, прежде
Над ним сомкнется твердь земли.
Но чтоб ни сделал – вечно мало –
Недосказал, недолюбил,
Недоказал, недоскандалил,
Кому-то в голову не вбил.
Сюда пришли мы не напрасно,
Не только ради боли, пут.
Земным путем пройтись -
Прекрасно,
Каким бы ни был этот путь.
* * *
Можно в любви – волком,
Можно в любви – овцой;
Ласково, втихомолку,
Иль торопливой трусцой;
Вольно в ней, очень тесно,
Вьюги, морозы, зной.
Всё в ней буквально уместно,
В этой любви земной.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэт и еврейский язык - zaharur На вышеприведённой фотографии изображена одна из страниц записной книжки Александра Сергеевича Пушкина, взятая из книги «Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты». — 1935г.
В источнике есть фото и другой странички:
http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/yazyki-perevody/yazyki-perevody-006.htm
Изображения датированы самим Пушкиным 16 марта 1832 г.
В библиотеке Пушкина была книга по еврейскому языку: Hurwitz Hyman «The Elements of the Hebrew Language». London. 1829
Это проливает некоторый свет на то, откуда «солнце русской поэзии» стремилось, по крайней мере, по временам, почерпнуть живительную влагу для своего творчества :)
А как иначе? Выходит, и Пушкин не был бы в полной мере Пушкиным без обращения к этим истокам? Понятно также, что это никто никогда не собирался «собирать и публиковать». Ведь, во-первых, это корни творчества, а не его плоды, а, во-вторых, далеко не всем было бы приятно видеть в сердце русского поэта тяготение к чему-то еврейскому. Зачем наводить тень на ясное солнце? Уж лучше говорить о его арапских корнях. Это, по крайней мере, не стыдно и не помешает ему остаться подлинно русским светилом.
А, с другой стороны, как говорится, из песни слов не выкинешь, и всё тайное когда-либо соделывается явным… :) Конечно, это ещё ничего не доказывает, ведь скажет кто-нибудь: он и на французском писал, и что теперь? И всё же, любопытная деталь... Впрочем, абсолютно не важно, была ли в Пушкине еврейская кровь, или же нет. Гораздо важнее то, что в его записной книжке были такие страницы!
